- Если белый - цвет пустоты, то я снег, - говорила она с надломленной усмешкой на лице.
Я столько раз спасал ее. От одиночества, убийственной печали, скуки или хандры. Я так часто ее спасал, что она перестала меня замечать. Конечно, это дает мне преимущества. Конечно, уязвим тот, кто слеп. И разумеется, мне не обидно. Такая глупость, как обида, пускай останется тому, кто заставляет ее прибегать к моей помощи каждый чертов раз.
Я зол. Всего лишь зол.
Я не смею говорить себе, что этот раз будет последним. Не будет. Но он неотвратимо приближается, и когда я почувствую, что момент настал, в словах уже не будет смысла. Улыбнувшись, я открою ей глаза, и она проиграет. А у меня не будет причин оставаться.
Но пока я выжидаю, словно хищник, когда во мне не останется ни капли жалости, нежности или надежды на… Что? На ответные чувства? На то, что она окажется умнее/смелее/сильнее?
Смешно.
Нет. На этот раз я обниму ее и ласково поглажу по голове, закрыв двери из-за сквозняка.
Пока тлеет уголек.