И пусть ее серебряный голос разливается по мостовым в ночи, пускай все существующие струны того, что люди называют душой, отзовутся.
Мне никогда не хватает одного только меня, моя история не обо мне вовсе, я отказался стать главным героем, даже не заметив. Списал себя со счетов, отдал все роли другим. Все, кроме помощника, посредника. В моем представлении у меня нет будущего как у отдельной личности.
Жизнь и правда становится все более понятным красивым кружевом, но печаль вплетается в нити, и жить волнительно.

Я чувствую, что всю любовь ко мне нужно искать в прошлом. Я чувствую себя лопнувшим шариком. Я весь день не могу прийти надолго к плато, на котором все будет в порядке. На котором не будет чувств. Я брал в руки несколько книг, но все они открывались на болезненных моментах. Или все моменты для меня теперь болезненные, что очень похоже на правду. Я попытался рисовать, писать, я попытался гулять, я ловил воздух и пьяные крики, но так и не словил подобие равновесия.
Куда я себя загнал?

Это чувство. Кажется, оно называется "с тяжелым сердцем". Да, наверное, так.
Тяжелое сердце, тяжелая грудная клетка, тяжелые уголки губ.
Я не вижу ни в чем смысла. Мне стыдно, но сегодня я сдаюсь.

Я скучаю.
Добавить нечего.
Сижу как идиот над клавиатурой и думаю, что мне делать с собой. С тобой во мне.
Когда я писал, что никогда не прощу себя, я надеялся, что вру.
Пока выходит, что нет.
И все ощущения говорят, что нет. Стоит мне расслабиться, столкнуться с напоминанием или с аналогией, не будучи к этому готовым, не напялив защиту, и мне становится горько, больно, обидно и хочется изменить все так, чтобы ты никогда не узнала, каково это.
Мне не хватает тебя.

Ты снова мне снилась. Я думал, все закончилось. Снова из-под сдержанной маски пробивалось неравнодушие. Ты съязвила что-то про свой день рождения и орфографию сообщения, которое я отправил во сне. И мне стало так хорошо, так легко. Словно ты придешь и спасешь меня снова. От меня и одиночества, от которого меня теперь могу спасти только я сам. Как же мне больно от того, что я оставлял тебя в нем столько раз.
Я снова плачу.
И я не смогу себя простить.
Пускай это служит индикатором моей человечности.

Я хочу ласково коснуться твоей шеи, улыбнуться и разбить твое прекрасное лицо о стену. Так, чтобы оно превратилось в настенную кашу, кровавое месиво. Я совсем не хочу задаваться вопросом, почему эта тема так остра для меня. Хотя бы в моей голове у меня должна быть свобода сочно сотворить возмездие с твоей наглой самодовольной рожей.

Моя ограниченность шлифует выступы и шероховатости моих интересов, взглядов, моей личности.
Меня тошнит от этой пыли, от скрипа, с которым я пытаюсь шевелить образами в голове, в попытке соорудить что-то стоящее.
Я боюсь, что мое мнение обо мне может не совпадать с действительностью. Боюсь, что расскажу тебе, и ты поверишь, что так и есть, вместо того, чтобы показать мне, что это не так. Знаешь, ты могла бы даже придумать меня, я бы поверил твоим словам. Я бы стал таким.
Хочу сменить вектор, хочу найти воодушевление.
А пока что я безвольно и бессильно колыхаюсь на волнах собственных тупых мыслей, неспособный заинтересоваться.

Порывы ветра приводили в движение серо-багровые тучи, массивные кроны деревьев и уголки ее губ: никто не умел так радоваться грозе, как она. Стоило чему-то поменяться в атмосфере, и она ощущала это, словно канарейка в шахте, испытывая ни с чем не сравнимое торжество.

Цикличность состояния.

Чувствую себя серым, ненужным и пустым.

Сны. Сколько еще? Это уже не актуально, мозг.

Он тебя не любит, и ты это знаешь.
Не потому что с тобой что-то не так, нет. Но от этого не легче, я знаю.
Не тебе ли идти навстречу своей жизни?

Подсознание сообщает: я сижу в прошлом.
Не могу совершить ни шага вперед, не проверив, как к этому относятся призраки. И неважно, что я не вспоминаю. Мне снятся сны.
Думал, внутренние конфликты уйдут из твоей жизни вместе с человеком? Как бы не так. Для тебя все это до сих пор важно.
Давай. Отпускай же. Пальчик за пальчиком. Наверняка это уже безымянный.

Ей совершенно не нужно быть красивой, чтобы быть восхитительной.

Я отлично справлюсь в одиночестве. Наедине с собой я смирился со своими слабостями, со своими пороками и со своими нехватками. Я больше ничего не боюсь. Потерять тебя было бы больно, очень больно и одиноко, но я знаю, что в конце концов переживу и это. Я буду смотреть на то, как ты закономерно достигаешь успеха, тебя находит достойный мужчина и настигает волна чувств. Я буду в другом месте, с другими людьми. Тебя не будет беспокоить разница между нами, эта "пропасть", тебе никогда не станет за меня стыдно больше, тебе не придется сравнивать меня с энным количеством людей. Меня не будет беспокоить то, что я не самый лучший собеседник для тебя, что я не разделяю твою жажду.
Так будет спокойнее. Так будет пусто, но мне никогда больше не придется натыкаться на свое несовершенство.
И это путь трусости.